Аварийные лампы размеренно мигали белым и оранжевым светом. Тряска уже успокоилась и корабль казался неподвижным - но Сара знала, что катастрофа только началась. Временное крушение восьмой категории. Последовательное и неотвратимое уничтожение во всех доступных вероятностях. Сейчас над механизмами корабля повисла обманчивая тишина, но где-то в будущем или прошлом все уже случилось. Арканум Механика вместе с капитаном уже уничтожена, просто не сейчас.
Сара бессильно опустилась на пол возле стены, растерянно взъерошив волосы. Даже зная, что происходит, принять было сложно. Что-то предпринимать было непростительно поздно. Если же была возможность как-то избежать крушения заранее... это было свыше скромных способностей странницы с одним сердцем. Она хотела жить, она делала все, что было в ее силах - просто этого оказалось мало.
Оставалось радоваться только тому, что она не втянула в это никого из своих кратковременных компаньонов. Столько лет в путешествиях, столько поисков - но на пороге своей судьбы, как и стоило ожидать, Сара осталась в полном одиночестве.
Вернее, почти в одиночестве. У нее все еще был ее корабль. Верный Арканум, который был обречен погибнуть вместе с ней. Словно отзываясь на ее мысли, механический силуэт, навечно вплавленный в консоль корабля, поднял голову, роняя темные слезы.
- Тебе не обязательно страдать, Странница, пусть таков путь вашего рода. Я могу помочь.
- Как же, интересно? - Сара вытерла пот со лба, поворачиваясь к мертвому Пожирателю, и замерла, встретившись со взглядом бездонных темных глаз. Никогда она даже не слышала, чтобы эти существа открывали глаза.
- Я тебя съем, - веселым, чуть звенящим голосом отозвалась консоль.
- Отличная идея, ага, - Сара приподнялась, в полной мере осознавая, что - воистину - как бы плохи ни были дела, всегда может стать еще хуже. - Даже вероятность меня тогда перестанет существовать.
- Зато не будет больно, - напомнил Арканум, гостеприимно распахивая объятия.
- Маги не хуже Странников в плане традиций, - после некоторого молчания начал Лео. Было заметно, что он долгое время собирался с мыслями, прежде чем завести этот разговор. Лисица лениво перекатилась со спины на живот, приподнялась на локтях, заинтересованно глядя на парня. Ее белоснежная рубашка была вся в зеленых пятнах и мелких травинках, черные волосы растрепались, а губы заметно припухли - но тем не менее, сложились в коварную улыбку.
- Что, у вас есть магические обряды интереснее, чем вневременная свадьба? - поинтересовалась Сара, все еще не сводя с лиса взгляда. Тот, заметно смутившись, совершенно машинально потянулся застегнуть рубашку, но лисица уверенно остановила его руку.
- Расскажи, - она лениво потянулась, с наслаждением подставляя серую шерстку под робкие лучики весеннего солнца. Махнула хвостом, а потом решительно подвинулась под бок лиса, бесцеремонно потерлась щекой о его плечо. - А лучше, покажи.
Казалось, это край мира. Там, где безграничный простор степи встречался с океаном, набегающие волны были окрашены алым. Тысячи красных лепестков, смытых прибоем, кровавыми каплями вышвыривало обратно на берег. Там, где их касались темные ямки следов, лепестки беспомощно расплывались неровными лужицами.
Сара зашла в воду почти по колено, прежде чем остановиться. Медленно стянула некогда белоснежные перчатки, не глядя отбросила в сторону, наклонилась, зачерпывая полную пригоршню. Вода обжигала руки, словно ледяная. Сколько времени ушло на то, чтобы оттереть светлую шерсть - минуты, часы? Время сейчас как будто бы потеряло свое значение.
План был безупречным. Ведь лучше иметь и потерять кого-то, чем не иметь вовсе. Потерянное можно вернуть. Можно верить, что можно вернуть потерянное. Это лучше, чем неумолимая неизбежность небытия.
Почему же тогда так пусто в груди? И почему, стоит закрыть глаза от слепящего света фиолетовой звезды, из них начинают литься слезы?
Сара плеснула в лицо водой, и хотя крови на пальцах не осталось и следа, на губах все равно чудился горький привкус железа.
До тех пор, пока она не закончит начатое, нельзя давать волю чувствам. Никогда.
Когда она открыла глаза, первой мысль был страх. Неужели она ослепла? И только потом пришло осознание, что здесь - где бы она ни находилась - было просто очень темно.
Но темнота постепенно отступала. Сначала почти незаметные, со всех сторон разгорались искорки далеких звезд. Гнетущая тишина, полное отсутствие пространства и безмолвные звезды. Она осторожно сделала шаг вперед... по крайней мере, у нее все еще было тело. Или, по крайней мере, какое-то самоосознание.
Что это? Слишком глубокое погружение, о которых ходят только легенды - когда разум забирается так далеко, что уже никогда не сможет найти пути обратно в тело?
Одна из искорок впереди стала ярче, постепенно превращаясь в светлое пятно. Кажется, она двигалась ему навстречу... здесь сложно было сказать точно. Кажется, оно было живое. Кажется, это был кто-то. Личность.
Когда зрение прояснилось, стало ясно, что у встреченного ею в таких странных обстоятельствах создания нет ни имени, ни даже названия. И занят безымянный был весьма необычным делом - словно застарелые обои со стены ветхого дома, срывал куски пространства, за которыми виднелась лишь черная пустота, и небрежно откидывал в сторону.
Осторожно приблизившись, она рискнула подать голос.
- Извините, вы не подскажете, где я? - она помедлила, прежде чем продолжить, - И... кто я?
Безымянный вздрогнул, обернувшись. Презрительным взглядом смерил гостью с ног до головы, прежде чем ответить:
- Решила узнать правду? И ради этого забралась аж сюда? Моему партнеру понравилась бы такая решимость, пусть и совершенно напрасная.
Он приблизился, ужасающе материальный в мире, лишенном конкретики.
- Ты - никто. Даже не персонаж, а лишь строчка в чужой биографии. Одна строка, которую автор переписывает как ему вздумается или вовсе выбрасывает вон из истории. Видишь, - он указал в сторону звезд, - десятки тысяч строк, которые могли быть тобой? Все они до смешного мимолетны.
Подтверждая свои слова, он подул, будто бы задувая свечу. Один из огоньков погас, оставив в груди тупую боль. Словно подчиняясь порыву ветра, огоньки начали, мигая, исчезать один за другим.
- Боюсь, что твое появление не имело не малейшего смысла для Вселенной, - насмешливо заключил безымянный. А потом легонько подул в ее сторону.
- Черт с тобой, жри, - заявила Сара, решительно поднимаясь. Нервно рванула внезапно ставший слишком тугим ворот рубашки. - Чтобы ты подавился, тварь.
Сара бессильно опустилась на пол возле стены, растерянно взъерошив волосы. Даже зная, что происходит, принять было сложно. Что-то предпринимать было непростительно поздно. Если же была возможность как-то избежать крушения заранее... это было свыше скромных способностей странницы с одним сердцем. Она хотела жить, она делала все, что было в ее силах - просто этого оказалось мало.
Оставалось радоваться только тому, что она не втянула в это никого из своих кратковременных компаньонов. Столько лет в путешествиях, столько поисков - но на пороге своей судьбы, как и стоило ожидать, Сара осталась в полном одиночестве.
Вернее, почти в одиночестве. У нее все еще был ее корабль. Верный Арканум, который был обречен погибнуть вместе с ней. Словно отзываясь на ее мысли, механический силуэт, навечно вплавленный в консоль корабля, поднял голову, роняя темные слезы.
- Тебе не обязательно страдать, Странница, пусть таков путь вашего рода. Я могу помочь.
- Как же, интересно? - Сара вытерла пот со лба, поворачиваясь к мертвому Пожирателю, и замерла, встретившись со взглядом бездонных темных глаз. Никогда она даже не слышала, чтобы эти существа открывали глаза.
- Я тебя съем, - веселым, чуть звенящим голосом отозвалась консоль.
- Отличная идея, ага, - Сара приподнялась, в полной мере осознавая, что - воистину - как бы плохи ни были дела, всегда может стать еще хуже. - Даже вероятность меня тогда перестанет существовать.
- Зато не будет больно, - напомнил Арканум, гостеприимно распахивая объятия.
- Маги не хуже Странников в плане традиций, - после некоторого молчания начал Лео. Было заметно, что он долгое время собирался с мыслями, прежде чем завести этот разговор. Лисица лениво перекатилась со спины на живот, приподнялась на локтях, заинтересованно глядя на парня. Ее белоснежная рубашка была вся в зеленых пятнах и мелких травинках, черные волосы растрепались, а губы заметно припухли - но тем не менее, сложились в коварную улыбку.
- Что, у вас есть магические обряды интереснее, чем вневременная свадьба? - поинтересовалась Сара, все еще не сводя с лиса взгляда. Тот, заметно смутившись, совершенно машинально потянулся застегнуть рубашку, но лисица уверенно остановила его руку.
- Расскажи, - она лениво потянулась, с наслаждением подставляя серую шерстку под робкие лучики весеннего солнца. Махнула хвостом, а потом решительно подвинулась под бок лиса, бесцеремонно потерлась щекой о его плечо. - А лучше, покажи.
Казалось, это край мира. Там, где безграничный простор степи встречался с океаном, набегающие волны были окрашены алым. Тысячи красных лепестков, смытых прибоем, кровавыми каплями вышвыривало обратно на берег. Там, где их касались темные ямки следов, лепестки беспомощно расплывались неровными лужицами.
Сара зашла в воду почти по колено, прежде чем остановиться. Медленно стянула некогда белоснежные перчатки, не глядя отбросила в сторону, наклонилась, зачерпывая полную пригоршню. Вода обжигала руки, словно ледяная. Сколько времени ушло на то, чтобы оттереть светлую шерсть - минуты, часы? Время сейчас как будто бы потеряло свое значение.
План был безупречным. Ведь лучше иметь и потерять кого-то, чем не иметь вовсе. Потерянное можно вернуть. Можно верить, что можно вернуть потерянное. Это лучше, чем неумолимая неизбежность небытия.
Почему же тогда так пусто в груди? И почему, стоит закрыть глаза от слепящего света фиолетовой звезды, из них начинают литься слезы?
Сара плеснула в лицо водой, и хотя крови на пальцах не осталось и следа, на губах все равно чудился горький привкус железа.
До тех пор, пока она не закончит начатое, нельзя давать волю чувствам. Никогда.
Когда она открыла глаза, первой мысль был страх. Неужели она ослепла? И только потом пришло осознание, что здесь - где бы она ни находилась - было просто очень темно.
Но темнота постепенно отступала. Сначала почти незаметные, со всех сторон разгорались искорки далеких звезд. Гнетущая тишина, полное отсутствие пространства и безмолвные звезды. Она осторожно сделала шаг вперед... по крайней мере, у нее все еще было тело. Или, по крайней мере, какое-то самоосознание.
Что это? Слишком глубокое погружение, о которых ходят только легенды - когда разум забирается так далеко, что уже никогда не сможет найти пути обратно в тело?
Одна из искорок впереди стала ярче, постепенно превращаясь в светлое пятно. Кажется, она двигалась ему навстречу... здесь сложно было сказать точно. Кажется, оно было живое. Кажется, это был кто-то. Личность.
Когда зрение прояснилось, стало ясно, что у встреченного ею в таких странных обстоятельствах создания нет ни имени, ни даже названия. И занят безымянный был весьма необычным делом - словно застарелые обои со стены ветхого дома, срывал куски пространства, за которыми виднелась лишь черная пустота, и небрежно откидывал в сторону.
Осторожно приблизившись, она рискнула подать голос.
- Извините, вы не подскажете, где я? - она помедлила, прежде чем продолжить, - И... кто я?
Безымянный вздрогнул, обернувшись. Презрительным взглядом смерил гостью с ног до головы, прежде чем ответить:
- Решила узнать правду? И ради этого забралась аж сюда? Моему партнеру понравилась бы такая решимость, пусть и совершенно напрасная.
Он приблизился, ужасающе материальный в мире, лишенном конкретики.
- Ты - никто. Даже не персонаж, а лишь строчка в чужой биографии. Одна строка, которую автор переписывает как ему вздумается или вовсе выбрасывает вон из истории. Видишь, - он указал в сторону звезд, - десятки тысяч строк, которые могли быть тобой? Все они до смешного мимолетны.
Подтверждая свои слова, он подул, будто бы задувая свечу. Один из огоньков погас, оставив в груди тупую боль. Словно подчиняясь порыву ветра, огоньки начали, мигая, исчезать один за другим.
- Боюсь, что твое появление не имело не малейшего смысла для Вселенной, - насмешливо заключил безымянный. А потом легонько подул в ее сторону.
- Черт с тобой, жри, - заявила Сара, решительно поднимаясь. Нервно рванула внезапно ставший слишком тугим ворот рубашки. - Чтобы ты подавился, тварь.