Волка ты не зови в постель,
Он любит есть маленьких детей.
Тех, кто его к себе позвал,
Съел он и когти облизал.
Ночью он воет на луну,
В сердце твое вселяя тьму,
Манит к себе во мрак лесной,
Чтоб не вернулся ты домой.
Жутко бродить в лесу ночном,
В логове волчьем шум и стон.
Снова ребенка он украл,
Кто-то сынишку потерял -
След волчьей лапы под окном.
Нет, не впускай его за дверь,
Не пожалеет лютый зверь.
Зажмурься посильнее -
Волк скребется в двери.
Если не запрешься,
Утром не проснешься.
Рыжая котька завернулась в одеяло, свернувшись клубочком. Слова песни все еще звучали у нее в голове, и в тишине ночной комнаты ей казалось, что среди шорохов и скрипов она слышит приглушенное рычание за дверью. Потом она различила шаги, испуганно пискнула, когда дверь медленно и почти неслышно приоткрылась, и только когда ночной гость вместо того, чтобы, как положено, разрывать ее на части, погладил ее поверх одеяла, она рискнула высунуться.
- Что, папа опять приходил петь колыбельную? - в темноте янтарные глаза брата отсвечивали алыми искорками, но девочку это не пугало, а наоборот, успокаивало. Бросив быстрый взгляд по сторонам, она напряженно кивнула.
- Не бойся, - продолжил мальчик. - Мне тоже сначала было страшно, но потом я понял - волк ведь приходит только если его позвать. Ты же его не звала? - котька, честно подумав, осторожно покачала головой.
- Значит, все в порядке, - ежик ласково потрепал девочку меж ушек. - Я знаю, с тобой все будет в порядке. Ты же не настолько глупенькая, чтобы звать чудищ себе в постель?
Найлз не сразу понял, что его разбудило. Голова гудела, в виске в такт ударам сердца пульсировала ноющая боль, и лис не сразу смог сфокусировать зрение. Где-то на грани уплывающего сна тонкий детский голосок все еще напевал "не впускай его за дверь... не впускай... не впускай", и избавиться от наваждения удалось не сразу.
В комнате было темно и душно, несмотря на холод, на секунду лису даже показалось, что от его дыхания в воздух вырвался полупрозрачный клуб пара - но только показалось. Пахло почему-то мокрой травой, а постель, особенно подушка, казалась непривычно жесткой и колкой. Найлз не сразу заметил тихий шорох за дверью, но стоило ему обратить внимание, как звук стал громче и яснее. Кто-то - и судя по звукам, кто-то очень когтистый - скребся в дверь комнаты, будто прося впустить его внутрь.
"не впускай"
Кто-то другой на месте Найлза решил бы, что монстров не бывает, и поспешил бы открыть дверь, чтобы убедиться, что это всего лишь игра воображения? Но кому как не лису было знать, что монстры существуют, еще как существуют, и от них не спрячешься под одеялом.
Звук стал еще громче, и полотно двери пересекла узкая длинная щель, будто тот, кто был снаружи, вознамерился процарапать ее насквозь.
За окном еще толком не рассвело, но уже было ясно, что день выдастся пасмурным. На окне осели мелкие капли зимнего дождя, а в комнате витал запах пыли и мокрой травы.
Дверь, конечно, была целой, как и в предыдущие ночи, когда Найлзу виделся этот сон.
Уцелеет ли она на следующую ночь?
Он любит есть маленьких детей.
Тех, кто его к себе позвал,
Съел он и когти облизал.
Ночью он воет на луну,
В сердце твое вселяя тьму,
Манит к себе во мрак лесной,
Чтоб не вернулся ты домой.
Жутко бродить в лесу ночном,
В логове волчьем шум и стон.
Снова ребенка он украл,
Кто-то сынишку потерял -
След волчьей лапы под окном.
Нет, не впускай его за дверь,
Не пожалеет лютый зверь.
Зажмурься посильнее -
Волк скребется в двери.
Если не запрешься,
Утром не проснешься.
Рыжая котька завернулась в одеяло, свернувшись клубочком. Слова песни все еще звучали у нее в голове, и в тишине ночной комнаты ей казалось, что среди шорохов и скрипов она слышит приглушенное рычание за дверью. Потом она различила шаги, испуганно пискнула, когда дверь медленно и почти неслышно приоткрылась, и только когда ночной гость вместо того, чтобы, как положено, разрывать ее на части, погладил ее поверх одеяла, она рискнула высунуться.
- Что, папа опять приходил петь колыбельную? - в темноте янтарные глаза брата отсвечивали алыми искорками, но девочку это не пугало, а наоборот, успокаивало. Бросив быстрый взгляд по сторонам, она напряженно кивнула.
- Не бойся, - продолжил мальчик. - Мне тоже сначала было страшно, но потом я понял - волк ведь приходит только если его позвать. Ты же его не звала? - котька, честно подумав, осторожно покачала головой.
- Значит, все в порядке, - ежик ласково потрепал девочку меж ушек. - Я знаю, с тобой все будет в порядке. Ты же не настолько глупенькая, чтобы звать чудищ себе в постель?
Найлз не сразу понял, что его разбудило. Голова гудела, в виске в такт ударам сердца пульсировала ноющая боль, и лис не сразу смог сфокусировать зрение. Где-то на грани уплывающего сна тонкий детский голосок все еще напевал "не впускай его за дверь... не впускай... не впускай", и избавиться от наваждения удалось не сразу.
В комнате было темно и душно, несмотря на холод, на секунду лису даже показалось, что от его дыхания в воздух вырвался полупрозрачный клуб пара - но только показалось. Пахло почему-то мокрой травой, а постель, особенно подушка, казалась непривычно жесткой и колкой. Найлз не сразу заметил тихий шорох за дверью, но стоило ему обратить внимание, как звук стал громче и яснее. Кто-то - и судя по звукам, кто-то очень когтистый - скребся в дверь комнаты, будто прося впустить его внутрь.
"не впускай"
Кто-то другой на месте Найлза решил бы, что монстров не бывает, и поспешил бы открыть дверь, чтобы убедиться, что это всего лишь игра воображения? Но кому как не лису было знать, что монстры существуют, еще как существуют, и от них не спрячешься под одеялом.
Звук стал еще громче, и полотно двери пересекла узкая длинная щель, будто тот, кто был снаружи, вознамерился процарапать ее насквозь.
За окном еще толком не рассвело, но уже было ясно, что день выдастся пасмурным. На окне осели мелкие капли зимнего дождя, а в комнате витал запах пыли и мокрой травы.
Дверь, конечно, была целой, как и в предыдущие ночи, когда Найлзу виделся этот сон.
Уцелеет ли она на следующую ночь?