Спустившись с холма, Оле остановилась, придержав поводья Рыжика. Они снова оказались в лесу, и сквозь переплетение оголенных ветвей проглядывало янтарно-рыжее небо. Время неумолимо клонилось к ночи, а Оле со своим безмолвным спутником не успела за сегодня преодолеть и половины дневного перехода. Грифон, похоже, становился совсем плох, а ведь последние пару дней она уже и не предпринимала попыток его оседлать. Стоило девушке остановиться, как зверь грузно осел на землю, и потянулся скромно щипать ближайший кустик малины, всем видом показывая, что дальше идти не намерен. Кажется, выбора в месте привала у Оле сегодня не было. Сбросив с плеча походную сумку, она присела на землю рядом с Рыжиком, потрепала его по пернатой холке, на что зверь отозвался глуховатым одобряющим скрипом, словно несмазанная телега.
Из внутреннего кармана куртки девушка достала аккуратно сложенный вчетверо лист пергамента и развернула его с таким почтением, будто держала в руках драгоценность. Письмо оставили для нее в трактире Перекрестка, и за последние пару дней она сумела осилить лишь первые шесть строк. Вот и сейчас, пользуясь тем, что осеннее солнце еще не скрылось за холмами, Оле продолжила свое нелегкое занятие, ведя пальцем по строке и беззвучно шевеля губами. Почерк был таким же, как и его обладатель - изящным и чрезмерно вычурным. И, как выяснилось, в письме Данте, как и в устной речи, слова меньше чем из четырех слогов встречались редко.
Впрочем, Оле была рада уже тому, что друзья послали ей весточку. По крайней мере, в первых строках говорилось, что во Флане пока не происходило ничего опасного. Новоявленные герои помогали отстраивать пострадавшую часть города, тренировки в военной академии шли полным ходом. Флан прекрасно справлялся без Оле, и девушка испытывала от этого огромное облегчение. Она так и не сумела проникнуться любовью к благам цивилизации, предпочитая просторы лугов и честный труд до мозолей на ладонях. Ей хотелось в трудную минуту быть рядом с теми, кого она назвала своей семьей, но...
Не после того, что случилось с Демико. Все в городе, напоминало о нем, день за днем, и когда лорд-регент попросил кого-то из ребят посетить окрестные поселения, Оле не думая вызвалась. Боль меньше не становилась, но так было спокойнее. Вдали от мощеных улиц, от насмешек неблагодарных горожан, от суетливых переживаний ее семейства. В конце концов, может быть, она просто не была создана для городской жизни. Слишком шумная, слишком простая, слишком грубая, слишком недалекая. Нечего удивляться, тому, как смотрел на нее Данте - они с эльфом были полными противоположностями.
Рыжик громко фыркнул, и Оле оторвалась от чтения, мысленно коря себя за то, что не заметила, как быстро сгустились сумерки. И за то, что так легко дала кому-то застать себя врасплох - шумы и шорохи в подлеске недвусмысленно давали понять, что Оле с Рыжиком тут уже не одни. Вместо того, чтобы схватиться за оружие, девушка, теряя драгоценные секунды, торопливо сложила листок и осторожно пристроила на груди. Оле ещё не успела дочитать, но надеялась, что в конце там обязательно будет что-то невероятно важное.