Черт, надо было идти на Эн'Линиссента, офигенный оракул бы из меня вышел.
Сам виновник моих ночных тревог все еще мирно дрыхнет. Ему-то хорошо, отсыпается за пару часов, а мне после пары-тройки дней на магических стимуляторах хочется найти уже какое-нибудь завалящее веретено и повторить подвиг спящей красавицы. Но конкретно сейчас сон как-то прошел, только голова тяжелая. Если верить часам, уже заполночь, так что когда я свешиваюсь с кровати, чтобы нашарить рюкзак, то уже не стараюсь делать это особенно тихо, но кот не просыпается. И на морде у него написано полнейшее удовлетворение жизнью. Аж завидно.
Свет включать особо незачем, окно по летнему времени открыто, и в номер падает призрачный свет от неоновой вывески. Так что искомое в недрах рюкзака находится без труда. Разломив фрукт, позволяю алым зернышкам высыпаться прямо на подушку - не свое, не жалко. Не торопясь подбираю их по одному, когда чувствую на себе внимательный взгляд.
Проснулся.
В последнее время я даже не трачу времени на объяснения, просто молча утыкаю кота мордой в дневник, но прямо сейчас мне откровенно лень, так что какое-то время он вынужден наблюдать, как я неторопливо вылущиваю зернышки из граната. Проходит несколько минут, прежде чем я соображаю, что что-то не так. Слишком тихо.
Уж в чем малыш Джонни мастер, так это в том, чтобы заваливать меня вопросами, особенно когда оказывается в незнакомом месте. Стоит ли уточнять, что с утра для него каждое место - незнакомое? Кинув на него взгляд, чтобы убедиться, что кот живой и дееспособный, я невольно подвисаю. Серьезно, что-то совсем не так. Во взгляде голубых котячьих глаз, конечно, нет и намека на узнавание, но и испуга, что удивительно, тоже нет. Как будто это в порядке вещей - проснуться в чужой кровати дешевого мотеля рядом с незнакомой прокуренной девицей.
Не то, чтобы я выдала свое удивление, конечно. Я тоже кое в чем мастер, например, в том, как делать морду кирпичом. Но выдержать этот внимательный и спокойный взгляд оказывается непросто даже мне. Неловко пожав плечами, протягиваю коту три гранатовых зернышка на ладони. Он мимолетно хмурится, соображая, и - хвала Богам - всё-таки выдает вопрос:
- Почему три?
Охотно отвечаю, пытаясь выглядеть максимально деловито:
- Старая человечья сказка. Царь подземного мира похитил прекрасную деву, будучи у него, она съела три гранатовых зернышка и была вынуждена оставаться у него на три месяца каждый год.
Джон принимает у меня угощение, на секунду нахмуривается и уточняет:
- Тогда здесь не хватает еще девяти.
Снова пожав плечами, отсчитываю в протянутую ладонь недостающее, и все-таки не выдерживаю:
- Уверен? Ты же меня в первый раз в жизни видишь.
Кот улыбается той самой стеснительной улыбкой, за которую я могу простить ему любую глупость, и конечно же, именно глупость и говорит:
- Я готов рискнуть.
Смелый мальчик. Он же не знает, что цена его риска - всего один день.
Очень смелый.
Не то, что я.
Модет быть, стоит дождаться вечера, отобрать у него дневник, чтобы точно не успел ничего записать, и рассказать, что условия игры несколько изменились. Два с половиной чертовых года, день за днем, я была согласна продолжать все это мракобесие в надежде, что рано или поздно у нас получится разорвать этот замкнутый круг.
А теперь все изменилось, и мне хочется рассказать об этом хотя бы для того, чтобы посмотреть на его реакцию. Увидеть, испугается ли он так же, как испугалась я. Но, пожалуй, это было бы слишком подло.
Жалко, что я сама этого забыть не могу.
А могу ли в одиночку нести ответственность еще за одного котенка?