Дождь и не думал прекращаться, барабаня по каменным ступенькам, по чугунной решетке, по мокрому асфальту… да и по чехлу гитары. Инструмент дождик тоже не жалел, угрожая пропитать чехол насквозь и приняться за бас-гитару, которая была совсем не виновата, что ее непутевую хозяйку выкинули из кафешки, где она думала погреться.
А погреться бы не мешало – лисицу уже начинала бить крупная дрожь, хотя Хейли не была уверена, от холода ли это, или просто снова накатило. Виски ломило так, что хотелось кричать, мышцы нещадно сводило, и единственное, чего хотелось – сжаться в клубочек и жалобно плакать, пусть даже лежать пришлось бы в луже. Хотя, учитывая, как девушка успела промокнуть, одна лужа уже погоды не сделала бы…
Сколько еще она сможет продержаться? Особенно теперь, когда некуда идти, не у кого просить помощи… Да даже если бы она и передумала, взять денег сейчас было просто негде. Хотя ее дилер не раз намекал на то, что Хейли – девушка симпатичная, и могла бы попробовать расплатиться другим способом, но до сих пор такого соблазна у нее не было. И сейчас еще жалко вопили остатки растоптанной гордости, хотя лисице казалось, что через пару часов будет уже все равно.
Она достала мобильник, нервно сжала дрожащими руками, набрала знакомый до боли номер телефона, осторожно начала набирать новое сообщение, пытаясь попасть по клавишам непослушными пальцами, и не обращая внимания, что по экрану телефона стекают тонкие струйки воды.
«Мама…»
Хейли замерла, чувствуя, как слезы снова текут по щекам, смешиваясь с каплями дождя. Имела ли она право так называть женщину, которая заменила ей родную мать, называть теперь, после всего, что наговорила ей, уходя из дома?
Что, если глупую девчонку так и не простили?
Что, если кошка все-таки сменила номер?
«Мама, забери меня…» Хейли промахнулась мимо клавиши, случайно отправив сообщение. Чертыхнулась, снова ввела номер и начала все сначала.
«Мама, забери меня – я в парк…»
Мобильник, жалобно пискнув, отключился. Хейли попыталась было его включить, но тот, захлебнувшись дождевой водой, работать наотрез отказывался. Девушка разжала пальцы, выронив его на асфальт, прикрыла лицо руками, привалившись боком к перилам.
И, кажется, сама отключилась, поскольку очнулась только когда ее потеребили за плечо. Замотала головой, не сразу сообразив, что это не дождь уже кончился, а ее накрыли зонтом. Склонившаяся над ней кошка терпеливо ждала, пока Хейли придет в чувство.
- Мама? – жалобно прохрипела лисица, сама испугавшись своего голоса, - Но… как же…
- Я позвонила твоим друзьям, - добродушно пояснила женщина. – Они сказали, в какую сторону ты пошла, а потом… - она пожала плечами, не став рассказывать, сколько потратила времени, чтобы найти Хейли, - Просто повезло, наверное. Пойдем.
Она протянула лисице руку, помогая подняться. Грустно покачала головой, глядя на синяки, «украшающие» сгиб руки, но говорить ничего не стала. Привлекла девушку к себе, обняв свободной рукой, и тоже заплакала.
А Хейли – та рыдала взахлеб, не в силах поверить в то, что остался еще кто-то, кто ее любит и кому она нужна – даже такая. Потому что еще пару часов назад она все бы отдала за возможность хотя бы на секунду поверить, что все может еще быть хорошо.